Чалз Августус Талк "Духовное Христианство" Опции

[Васильев Александр]

В этой теме я решил размещать, по мере создания, переводы отдельных номеров из этой книги.

[Васильев Александр]

Частое употребление как новых терминов, так и привычных выражений в непривычном значении однозначно требует, время ото времени, обращаться к истолкованиям, которые относительно их были предоставлены самим автором. И это тем более необходимо, поскольку малейшее недопонимание при их привнесении, что вполне возможно, может способствовать преданию определённого оттенка натурализма тем местам (из Писаний Сведенборга) которые, если рассматривать их совместно с этими истолкованиями, ни в коем случае не могут быть интерпретируемы подобным образом. И подобного рода следствия, относительно касающегося постижения духовных истинностей, действительно имели место, как результат этого рода небрежности; и как доказательство всего вышесказанного вполне достаточно будет разобрать историю с термином naturale. Слово «naturale» относится к того рода выражениям, которые, хотя и являются в (Писаниях Сведенборга) весьма часто употребляемыми, но отличительное значение и смысл которых было, при этом, совершенно упущено переводчиками его творений. Ибо значение слова «naturale», отталкиваясь от его происхождения, было полагаемо) имеющим отношение, того или же иного рода, к «природе», но, при этом, не означающим совершенно однозначно природу. И так как, при этом, не было (отмечаемо) ничего совершенно определённого в структуре самого этого термина, то наиболее желательным было бы как раз старательно избегать, при его переводе, хоть чего-либо строго определённого. Никто не сомневался, понятное дело, что его значение должно, тем или же иным образом как-то относиться именно к природе, и так как слово «начало» было полагаемо вполне достаточно расплывчатым (в смоём значении) для большинства (читателей), то этот термин – «начало», и был, соответственно, прилеплен к переводному термину, в результате чего «naturale» и было переводимо, как «начало природное»
Так вот, для большинства читателей этих несравненных Творений, знакомых с ними исключительно по переводам, весьма большим сюрпризом будет узнать, что термин «naturale» (в этих творениях)не имеет к «природе» (как материальному, вещественному миру) вообще ни малейшего отношения, ни как некий тончайший, оживотворительный принцип, рассеянный каким-либо образом в пространстве, ни, впрочем, как и нечто иное подобного же рода, доступное, или же недоступное постижению. Полагая Автора самым лучшим интерпретатором значений употребляемых им терминов, мы (обнаруживаем, что в его творениях) «naturale» есть той степенью сознания, которое непосредственно соотносимо с природой. Вовсе никакое такое гипотетическое «начало», но – просто-напросто сознание (в тех состояниях), когда рассудок мыслит в пространстве и времени, а воля одержима любовью к собственному и чувственными наслаждениями. Подобного рода способ интерпретации, для определения значения термина «naturale» (в Писаниях Сведенборга), может служить универсальным ключом (для отыскания подлинного смысла) и для многих иных слов подобного рода (грамматической) структуры, встречающихся в произведениях этого Автора, каковые все, на самом деле, относятся там к различным степеням сознания, его воли, и его помышлений, или же к состояниям этих степеней. Таковыми там являются термины «caleste» (небесное), «spirituale»(духовное), «rationale»(рассудочное, или же рациональное), «semuale»(), «materiale»(материальное), «corporeale»(телесное), «conjugiale»(супружественое), «anticonjugiale»(супротивосупружественное) и т.д. В продолжение этой работы изъяснение термина «naturale» будет приведено в словесных описаниях самого же Автора.
Эти предваряющие замечания служат для того, чтобы ввести здесь впоследствии те изъяснения, которые сам Автор (в своих Трудах) давал термину «состояние»; который (в его творениях) встречается весьма часто, и который он также прилагает, в том его употреблении, в котом он его использует, к (понятию) «сознание», и – исключительно именно к понятию «сознание». (Из п. 56, 57, 58)
Прежде уже было показано, что когда автор употреблял слово “природное” (naturale), то он вовсе не ждал, что его поймут описывающим хоть что-либо, относящееся к внешней природе, но он имел ввиду относящееся к сознанию природному, или же к такому состоянию сознания, когда оно мыслит в пространстве и времени, а не абстрагировано от них, и, как он прибавляет, это должно быть разумеемо так во всех случаях (употребления данного термина). “Hiс et alibi dicitur naturale, et intellegitur mens naturalis” (как тут, так и во всех иных случаях когда говорится “природное” – то разумеемо сознание природное) Никакие другие слова здесь не могли бы быть выбраны (автором) более ясные, определённые и вразумительные, и столь предельно употребительные для отсекания всякого ложного понимания. И сколь действительно должно быть извращённым то сознание, которое, после столь ясного определения, предоставленного самим же автором, его собственного значения (этого термина), тем не менее всё ещё пытается подменить его совершенно иным разумением, никогда автором не предполагаемым. Но более того, намерение автора отнюдь не останавливается на этом определении термина “природное” (naturale). Как можно будет увидеть из заметок, помещённых перед началом вышеприведенных цитат, он всегда разумеет (в своих творениях) под “внутреннейшее” (interiora) и “внешнейшее” (exteriora) исключительно более внутренние и более внешние свойства сознания, а под “внутреннее” (internum) и “внешнее” (externum) – внутренние и внешние состояния сознания; где первое, это то состояние, которое он называет внутренним духовным человеком, или же сознанием, причём слова “человек” и “сознание” употребляемы (им) практически как синонимы, а второе – это внешний природный человек, или же внешнее природное сознание. Если проанализировать, в свете вышеприведенных, и иных подобных истолкований, различные места (в его творениях) в которых встречаются эти термины, то обнаружится, что все они относятся к состоянию, или же расположению сознания относительно жизни его воли, а также качества его мышления; и в их множественной форме – к различным состояниям его внутренних или же внешних свойственностей. Так, “рациональное” (rationale) там означает рациональное состояние сознания, или же, что эквивалентно, человека рационального, или же рациональное осознание. Материальное там, соответственно, не имеет совершенно никакого отношения к “материи”, но к материальному состоянию сознания, когда оное порабощено совершенно ложностями, а также грубейшими наслаждениями чувственного. Супружественное там не есть неким абстрактным началом, но есть супружественным состоянием сознания, когда в оном, посредством его возрождения, воля и разумение соединяемы посредством небесного супружества; ну – и так далее. (Из п. 114)


Тут есть один пункт в этих цитатах, к которому у меня есть желание привлечь внимание моего читателя. То, что автор здесь говорит относительно предметностей в мире духовном, и их подобия предметностям в мире природном, это будет разумеемо читателем без малейшего труда, как и то, почему именно они должны быть более ясно воспринимаемы в мире первом, нежели во втором; ибо он, в конце концов, без сомнения будет способен соотнести более возвышенное состояние порождающих их причинностей в одном мире, по отношению к оным же в другом мире. Он безусловно сможет без труда усвоить, что причиной подобного рода изменения (восприятия чувственных предметностей) служит возрожденное состояние сознания, или же совершенное отделение оного от омертвляющего влияния всякого зла и ложности, и не только относительно собственно тех форм, которые составляют у его обитателей их представительствующий мир, но также и относительно того изощрённого чувственного постижения, посредством которого эти формы умопостигаемы. Для его сознания не вызовет совершенно ни малейшего затруднения постичь эту истину во всех её частностях, если только он будет в состоянии сочетать, посредством закона об их соответствии, представительствующие следствия с их духовными первопричинами, и уже способен видеть каким образом условия чувственного постижения первых с неизбежностью должно зависеть от духовного состояния вторых.
Но здесь есть другое утверждение, смысл которого может быть не столь очевидным для него. А именно то место, где автор говорит, что не существует совершенно никакого отличия между ними, как лишь то, что предметности в мире природном природного происхождения, а обретающиеся в мире духовном имеют происхождение духовное. Из чтения подобного параграфа, взятого самого по себе, вполне может возникнуть то впечатление, что Сведенборг здесь входит в соприкосновение с представлениями материалистов, и приписывает тут миру природному нечто совершенно абсолютное, называемое материей, каковая материя тогда становится причиной существования там всех предметностей, каковые затем, посредством физического наития, впечатляемы в последнюю, или же природную составляющую сознания; и всё это после совершенного отрицания (автором) существования пространства и времени с их гипотетической материей в мире духовном, а также после наглядной демонстрации того, что вездесущие Иеговы Бога отнюдь не есть какого-либо рода присутствием в пространстве, ибо ни пространство, ни время Ему не присущи. Но если б вышепроцитированное место действительно имело бы в виду нечто подобное, то это выглядело бы так, словно он (автор) здесь противоречит сам себе, ибо вводит два состояния жизни, и две совершенно различных системы существования, абсолютно противоречащих одна другой; и всё это в свете его же собственного, не раз повторяемого им утверждения, что во всей природе нет ни единой такой вещи, которая существовала бы не имея соответствия чему-либо в мире духа, или же сознания, ибо без этого оная будет лишена породительной причины для своего существования, и, как следствие, для своего бытия; и, кроме того, словно бы он (автор) здесь, как бы неосознанно вводит в оборот нечто, совершенно обесценивающие, да и, фактически, обнуляющее всю систему соответствий, которая совершенно зависит, и зависит именно от того единственного (постулата), что мир природный существует и обретает бытие своё исключительно посредством мира духовного, как следствие от своей порождающей причины. Но в следующей главе этот предмет будет полностью истолкован, и там станет очевидным, что обладать происхождением от природного – это значит иметь происхождение от сознания природного, точно также, как обладать происхождением от духовного - это значит иметь происхождение от сознания духовного. Ибо каждая степень сознания обладает своим собственным миром чувственных восприятий, и как раз относительно подобного состояния дел и было сказано, что вся природа есть тем театром, в котором как всё Царствие Господне любви и истины, так и противоположное ему царство зла и лжи, оба оных исключительно в человеке пребывающие, представительствуемы, точно также, как и то, что чувственные формы жизни в небе представительствуют состояния их внутренних порождающих причин.
Именно обладание этим высшим рассудочным светом, исходящим от чистейшей любви к доброму, которою оживотворяема воля их, и дарует всему тому, что они созерцают и чувственно воспринимают, или же, иначе говоря, всему тому, что чувственно доступно восприятию их, ту реалистичность и существовательность, которая совершенно не присуща предметностям, воспринимаемым человеком в свете этого мира. Но, при этом, их оценочность сущностности и реальности совершенно противоположна той, которая свойственна нам. Ибо они полагают возрождённую волю, с её личностно незаинтересованными, чистыми побуждениями, а также восприимчивую рассудочность с её божественно направляемыми помышлениями вещами куда как более реальными и субстанциональными, нежели некая Материя, из которой будто бы, как свойственно верить Человеку Природному , состоит его тело. Они ведают, что подобного рода Материя, в которую так верит человек природный, совершенно нереальна, и как определенного рода основание, или же опора для чувственных образов – совершенно не субстанциональна. Ибо поскольку они не позволяют себе смешивать свои собственные несовершенные формы со втекающей Жизнью от Единого Совершенного, среди всех прочих, Господа, то они и постигают Его как единственно сущую Субстанцию, или же Основание для всякой чувственной предметности, созданной представительствовать, по совершенно точнейшему соответствию, (какое-либо) состояние их любви и помышления. Относительно же хоть какого-либо мира в пространстве вне их, то определённая составляющая их небесной премудрости состоит в постижении того, что никакого такого мира (вне их сознания) вовсе не существует. (из п. 130-133)

Вполне возможно, что мой читатель, проглядывающий эти страницы, был ещё не знаком с писаниями Эммануила Сведенборга, или же сугубо поверхностно ознакомился с их содержанием. В любом случае его первое впечатление с большой вероятностью будет состоять в том, что он здесь знакомится с Системой, построенной на базисе Идеализма. Вполне возможно он будет поражен определёнными чертами сходства, и с большой вероятностью посчитает их совершенно идентичными. Но думать так будет очень большой ошибкой, ибо совершенно однозначно, что кроме определённого сугубо внешнего сходства меж ними, философия духовного Христианства, в своих частностях, весьма значительно отличается от идеализма Беркли. Ибо даже не очень глубоко сведущий в обоих этих системах никогда не спутает их между собою. Беркли установил, вне всякого сомнения, ту философскую истину, что объекты чувственного восприятия существуют лишь в постижении; и отсюда он вывел своё доказательство Бытия Божия, от Коего могущества зависит существование чувственного мира, предметности которого хотя и присутствуют в сознании, но произвести каковые оное для себя совершенно не в состоянии. И поскольку они меняются, независимо от воли человеческой, и поскольку они лишены хоть каких-либо внешних причин (для своего существования), то отсюда с неизбежностью следует вывод, что для их непрестанного сотворения Бог совершенно необходим. Но эти выводы смотрятся весьма несовершенными и незавершёнными, если сравнивать их с той совершенной духовной формой, которую они обретают в формулировках нашего непревзойденного Автора, руководимого наитием с небес. Ибо его Идеальность Пространства коренным образом отличается от берклиевской объективной идеальности мира природного. Ибо у последнего пространство природы во всех его различных формах, сотворяемо посредством непосредственного воздействия Божественного Могущества, тогда как в системе истинного, разворачиваемой (для нашего постижения) первым (Автором), представлена сцена, в которой даже малейшие частности человеческой жизни, во всех её чувственных формах, видимы исполненными внутреннейшего смысла. Все внешние предметности там действительно творимы (посредством) Господнего Света и Жизни в восприемлющих сознаниях добрых духов и ангелов, но они здесь вовсе не являются бессмысленными и случайными творительностями, ибо премудрость заключённого в их существовании смысла столь же неисчерпаема, сколь бесконечен их Божественный источник их существования, и теми же Законами Порядка, по которым они створяемы, они также и содержимы непрерывно в своём существовании. И этими Законами являются Законы Соответствий, посредством которых все объекты их чувственного восприятия, как и все события жизни внешней, в своём создании посредством чувственных предметностей, есть представительствующими следствиями сверхчувственных причинностей, каковые следствия показывают для сознания, в видимости пространства, несовершенство воспринимающей воли, и в видимости времени, иже же жизненной прогрессии – несовершенство воспринимающего рассудка, ибо именно посредством ограниченности их конечного состояния втечением Божественной Жизни и сотворяема видимость пространства, со всем разнообразием чувственных предметностей, в соответствии с общим состоянием воли сопрягаемой относительно её соотношения к иным волительностям, а также видимость прогрессии жизни, все изменчивости которой есть следствиями изменений в состоянии рассудка, сопрягаемого относительно иных рассудочностей. (п. 134)

Ангелы одного и того же сообщества представляются как бы обитающими в некоем общем (для них) месте, которое (на самом деле) является представительствующим (их внутренних начал) благодаря сходству их помышлений и любвовей, а также Вездесущности Божественной Жизни; источником же этого служит единство состояния, представительствуемое в чувственном восприятии у всех, принадлежащих к одному и тому же сообществу, как обность места (обитания). Один и то же закон (Божественного) наития порождает, таким образорм, как несчётное число различных (планетных) систем и миров, так тот мельчайший участочек грунта, на котором каждый представляется себе стоящим. Их общность состояния сообщает всякому в каждом сообществе определённую господствующую общность относительно места их обитания, тогда как всякая отдельная предметность там есть следствием (наития) Божественной Жизни, втекающей в каждого, кто воспринимает предметность, представительствующую общность состояний сознаний (у них в сообществе), а таже соотношение этих состояний одно к другому.
Но мир природный в одном аспекте весьма существенно отличается от неба, или же ада. В небесах, все внешние формы несут на себе отблеск внутренней красоты ангельского истинного и доброго, и их внешние соотношения друг с другом демонстрирует неисчислемым количеством способов чистоту и мощь (ангельской) взаимной любви, а также и все частности, свойсмтвенные этой любви. С другой стороны, в аду чувственные формы демонстрируют представительно то специфическое зло, которое составляет самую суть воли (обитателей этого ада), как и тёмную нечистоту, исходящую от их помышлений. Но земля (мира природного), а свойственные ей соотношения жизни природной сопричастны и тому, и другому, ибо человек как есть субъектом наития зла, а также ложности из ада в своё сознание природное; так и небесного доброго и истинного в его духовное сознание с неба. Сфера зла и ложности представительствуема, в соотношениях жизни природных, посредством жестоких войн, ведомых одной нацией против другой, неправыми поплзновениями, которые способствуют разжиганию войн, а также злобными убийствами и варварскими деяниями, которые сопутсвуют оным. Наитие зла и ложности из ада, если воспринимаемо человеком бывает, есть также причиною тех разного рода преступлений, которые уродуют частную жизнь, как и всякого иного деяния, которое, скрыто или же публично, демонстрирует всякого рода эгоистическое, или же сугубо чувственное расположение сознания. Наитие зла и ложности порождает также всякую вредоностную и хижную форму жизни в мире животных, а также и в мире растений, а также есть причиною всякому бесполезному и пагубному свойству в мире минералов. Все таковые есть следствиями подобных причин духовных, и посредством своего соответсвия представительствуют состояние человека, взятого коллективно, и в соотношениях сознания одного к другому. А вот наитие небесного истинного и доброго в сознание духовное проявляемо всюду, и таким образом, что меж нациями воцаряются мир, порядок и всеобщшая гармония. Оно проявляемо во вступлении в силу закона всякой справедливости и милосердия, а также в образе (общественного) справедливого управления. В индивидуальной жизни это проявляемо отрешением от всякого злого деяния, как греха против Бога, и отказа от нанесения вреда тем, с кем мы рядом обитаем. Наитие небесного истинного и доброго в сознание может быть узреваемо во всяком улучшении благосостояния страны путём култивации её почв, и в повышении материального уровня жизни; оно проявляемо также в уничтожении хищных животных, и искоренении вредных и бесполезных растений, а также в селективном выведении всякого рода полезных человеку пород животных и видов растений. Все таковые, а также и многие иные изменнения (к лучшему), сопровождающие развитие цивилизации, есть прямыми частными следствиями каждой, соотвествующей особо духовной причины; обое, как причина, так и соответсвующий её эффект, существующие отнюдь не первая в сознании, а другой вне его, в некоем гипотетическом пространстве, но первая – во внутреннем человеке, или же во внутреннем созания, а второй – во внешнем (сознания). Таков мир природный, и (образующие) его причины, (разнородного) смешанного свойства, принадлежащие обстоятельствам жизни человеческой, и к различным формам трёх (сорставляющих её) царств. По сути, называемое преобразованием и возрождением сознания, посредством чего оно приуготовляемо к небесакм бывает, состоит в последовательном разделении, вплоть до завершения природной человеческой жизни, Доброго от Злого, Истинного от Ложного, и в подчинении последних небесному управлению первых. По мере совершения такового, и, особенно, по мере того, как это совершаемо бывает среди сообществ человеческих, эти изменения совершаемы в жизни внешней, каковые (изменения) человек приписывает причинам сугубо природным, но которые человек духовный, которому известно, что все так называемые “причины природные” есть не более чем обманчивыми видимостями, умозаключаемыми поверхностным наблюдателем из последовательности событий (сугубо внешних), приписывает исключительно причинам духовным, а именно – обретающимся в сознаниях у человеков, которые, согласно Божественному Закону Соответсвий, проявляемы совершенно аналогично в представительных свойственностях человеческих существ (в мире природном), как они проявлемы также и в их духовных и небесных состояниях (мира духовного). Ибо наитие совершенно одинаково во всех мирах, и совершенно одинаков также везде и Закон Соответсвий. Единственное же различие заключается в состоянии сознаний человеческих и ангельских, которые в одном мире производят всё природным и чувственным образом, тогда как в другой жизни (они действуют) с большей премудростью и истинностью, способствуя возникновению всего духовным и небесным образом. К общему состоянию сознания природного, и наитию (туда) злого и ложного, можно приписать его инертность, и нерасположенность к изменениям, что также выакзываемо в формах природных; тогда как везде, где видна противоположная тенденция, это может быть приписано наинтию противоположного рода. Это действительно мождет быть рассматриваемо (как следствие) того наития двойного рода, которому подвержено сознание природное; ибо наитие с небес приходит из того мира, где всё пластично и исполненно жизненности, ибо там всё прекрасно и разнообразно, тогда как противоположное наитие приходит из мира, где всё инертно и мертво, соответсвенно сознниям тех несчастных существ, в котором оное заимствет своё происхождение. (п. 164-165)

Для лучшего понимания полной силы и всего значения того, что заключено в утверждении, стоящем вначале этой главы, здесь необходимо дать некоторое пояснение относительно того, что в терминологии Сведенборга означает понятие “научные состояния природного сознания”. Вполне можно предполагать, что эти научностные состояния, или же, как они могут быть названы - научности созанания природного, имеют определённое отношение к природоведческим наукам; но такое представление будет весьма далёко отстоять от подлинного значания этого термина. Ибо его значение (у Сведенборга) совершенно ничего общего не имеет с природоведческими науками, как разве что лишь в той степени, в которой все оные происходят от познаний природных, но в себе куда как обширнее, нежели эти самые научности ума природного. Ибо Сведенборг имеет ввиду под этим выражением не более, чем просто те познания, которыми человек обладает относительно объектов природных, но каковые познания отнюдь не включают в себя ни тех истинных, ни тех ложных умозаключений, которые он из оных извлекает. Таким образом всякое познание отностительно объектов зрения составляет научное состояние сознания природного, но те ложные умозхаключения, которые человек извлекает из видимостей оттуда, вроде того, что (объекты зрения) расположены в чём-то внешнем по отношению к нему, и что их изображения, посредством физического наития, входят оттуда в его органы зрения, уже не подпадают под это определение; как не подпадают под него и те умозаключения, к которым он может в результате, посредством их, прийти, что причины этих (познаний) нисходят наитием в его представительствующую постигательность, и там проявляемы в своих соответсвующих формах. В предыдущем случае подобного рода умозаключения называемы обманчивостями, и если сознание, посредством цепи рассуждений, подтверждает их истинность, то они затем (у Сведенборга) определяемы выразительным наименованием “Ложности”, тогда как в последнем случае они называемы “Истинностями”. По этой причине все истинные умозаключения у человека реальны, ибо они представляют предметности его сознанию таковыми, каковы они есть в действительности, но все его ложные умозаключения нереальны, ибо они не представлют сознанию ни способа, ни порядка творения таковыми, каковы они есть в реальности; но ни первое, ни второе отнюдь не есть научностями сознания природного. (Из п. 169)