Цитата(Людмила Овчинникова @ 16.2.2015, 16:37)
И всё же мне сложно понять, каким образом я смогла бы помочь кому-то обрести [духовное] благо(?), особенно, если этот человек сам не осознаёт своего голода.
Людмила, когда вы задаётесь таким вопросом, то вы уже жаждете чего-то истинного, и по сути, это Господь жаждет этого истинного у вас и ради вас, и поэтому обретая что-то истинное, вы уже насыщаете, о чём и говорит цитата, которую привёл Сергей.
Когда человек голоден, то он ищет еду. Когда он не имеет одежды, но хотел бы одеться, то ищет одежду. Когда грязен, то ищет того, чтобы помыться. Это естественно. Но если он не ищет еду, не ищет одежд, не ищет чистоты, то он просто этого не хочет. Он не осознаёт, что это нужно, и это не хочет. Но помощь ему может быть оказана в тех рамках, которой он её желает, и в которой он не закрыт для восприятия.
Самая сфокусированная помощь нашему ближнему оказывается через то служение, которое мы совершаем в жизни, то есть, через удаление от зла, и делание добра. Можно сказать, а где же здесь помощь индивидуальному человеку, которые не осознаёт, что ему нужно поесть, одеться, помыться? Но когда наша жизнь находится в соответствии с Божественным Благолюбием и Милосердием, то само добро наитствует в жизнь другого человека, без нашего осознавания. Мы тогда не думаем о том, чтобы как-то влиять на других и т.п., но само присутствие у нас неосознаваемого благого в смирении и служении является насыщающим для других, если они хотя бы немного открыты к чему-то духовному, и тогда они могут это воспринимать и склоняться к доброму.
Это не значит, что нам нужно как-то стараться быть добрыми, или показывать доброту, или как-то стараться прежде всего проявить некие добрые дела по отношению к другому человеку, но нам нужно приложить все усилия только к тому, чтобы не делать зла, и позволить Господу помочь в нас ближнему духовно, и тогда мы будем яснее различать, как именно доброе нисходит через нас к другим на индивидуальном уровне. "Через нас" значит не через что-то наше собственное, но через отсутствие собственного у нас.
Но если у нас нет отложения собственного, а в другом человеке нет состояния восприятия, то тогда доброе Господне не будет эффективно приниматься другим человеком, потому что не будет адекватного доброго, которое должно быть оказано.
Если же у нас будет отложено собственное, а у другого человек не будет состояния восприятия, то у него тогда самые всевозможные подозрения в отношении нас. Это неминуемо. Подобно тому, как у воинствующих атеистов были всевоможные предположения о том, что верующие всегда веруют только по каким-то личным, собственным, корыстным интересам. Это прообразовано в Слове, когда иудеи постоянно подыскивали что-то в Господе, что не так. Просто его подход не вмещался в их концепции, и его можно было бы легко немного подредактировать, и тогда получалась бы какая-то ложность. Но вот если подход Господа, Его Учение не редактировать, то тогда нужно было изменять их собственное восприятие, а этого они не хотели. И так же действует и чисто природный человек в отношении подлинного доброго, когда с ним восприкасается. Он не может его вместить, и тогда хотел бы его подредактировать, чтобы это вписалось в его концепции, в его представление о том, что такое доброе, и что такое злое. Ведь какой человек захочет менять себя, это бы он не хотел, хотя и знает, что такая склонность у людей существует. Но если он осознает, что в нём самом есть такое желание, ему нужно сначала поменяться самому, а до этого быть исключительно осторожным в суждениям о других, понимая, что он может их судить из соби, а не из благолюбия.
Итак, если на другого человека, который не только не открыт, но и не хотел бы подлинного доброго, будет оказано, пусть даже непланируемое, неосознаваемое, но некоторое сфокусированное воздействие вашего добра, если у вас есть что-то доброе от Господа, которое вы не сознаете, то тогда для человека невоспринимающего, нежелающего, то наитие, которое Господь опосредственно будет оказывать через вас, будет невыносимым. А если к этому наитию будут примешиваться ещё и ваши личные, допустим, непринципиальные невозрождённости, особенности характера, то тогда у другого человек будет ещё как бы "легитимный" повод отнести суть этого воздействия именно к этим некоторым недостаткам.
Кроме того, если человек не готов войти в доброе и истинное, чтобы остаться в нём постоянно, то тогда Господь не попускает ему в это войти. Потому что иначе он профанирует. Ведь истинное даже в социальной сфере иногда вынуждает человек просто полностью менять своё восприятие вещей, и это часто крайне нелегко даётся, и поэтому многие просто мыслят в рамках той социальной концепции, в которой выросли. А уж куда как более существенным является духовное доброе, ведь оно может повлиять на саму основу жизни человека, и если человек проявит ненависть к этому доброму, то просто усугубляет своё состояние. Поэтому помощь в рамках духовного доброго - это очень-очень, скажем так, деликатный процесс.
Возьмите, к примеру, доброе в духовной любви к ближнему, то есть, когда любят не столько личностное в индивидуальном ближнему, сколько доброе в нём. Без открытости к этому доброму, опосредственное воздействие такого добра, в лучшем случае, вызовет непонимание и предположения у другого человека о вашей умственной неадекватности, а в худшем, горячую ненависть, как к этому добру, так и к вам лично. И у вас практически не будет никаких аргументов для оправдания, потому что сознание человека не готово к такому восприятию. У невозрождаемых мужчин это вызовет интеллектуальное презрение из любви к собственному разумения, а у невозрождаемых женщин - преимущественно прямую антипатию.
Поэтому Господь никогда не даёт человеку больше, чем тот может воспринять, никогда не спешит дать ему как можно больше из Милосердия. И тем более, когда речь идёт о собственно духовном добре. Потому что Он знает, что другой человек воспринимает столько, сколько может. Когда же человек спешит дать, как можно больше, то часто он просто даёт неприсобленное к другому человеку добро, и повреждает его, будучи в полной уверенности, что делает благие богоугодные дела по искреннему милосердию.