Самоубийство по Учению Эм.-Сведенборга!!!, Является ли это смертным грехом в конце концов??? Опции

[Зоя Холодкова]

Всем Здравствуйте,Мир Вам!!!Решила открыть такую щекотливую тему,как самоубийство!!!Хотелось бы узнать что про это Сведенборг писал и как он к этому относился,если есть такие данные,а затронула я её неспроста,хотелось бы знать где находятся мои некоторые знакомые,которые решили покончить жизнь,то есть ушли из жизни по собственной воли,а не по Божьей!!!И насколько это смертельный грех,как некоторые из церквей считают и учат,будь-то Православную???Мне небезразлично где сейчас находятся эти люди,так как они жили жизнью благостыни,любили истины и Бога в целом,но не выдержав натиска этой системы и жизни добровольно ушли из неё,так теперь они в аду или всё же нет??? Просто зная другие религии-например разновидность японской-самураи,они могли себя лишить жизни без проблем,зная при этом что убивают только тело,или взять ислам,для них кого-то подорвать с собой вместе тоже ничего не стоит,хотя лишать жизни других-это уже другой вопрос,здесь речь об одном человеке!!!Ну про Православие,Католицизм и Протестанство и др. мы знаем,что это страшный,сметрельный и непростительный грех,ну так ли это на самом деле???Вот мне и хотелось бы выяснить,как обстоит дело по Учению Сведенборга!!!То есть они (знакомые) жили и были набожными людьми во внутреннем смысле,но повторюсь,не выдержав натиска этой жизни-ушли по причинам-это понятное дело,без причины никто думаю самоубийством не покончит-просто так,так вот чтож им теперь в аду вечность околачиваться,как учат все те церкви??? А что Вы думаете Друзья-Форумчане по этому поводу???Если есть мысли,пишите,с большим ожиданием буду ждать,хотелось бы как-то эту проблему разрешить!!!С Уважением и с Любовью ко Всем Вам,Зоя.

[Валентин]

Цитата: Зоя Холодкова
батюшки, так называемые "святоши" в РПЦ говорят, что не молятся за таковых

Трудно, конечно, судить о священниках вообще, они, ясное дело, разные бывают. Но давайте попробуем взглянуть на некоторые вещи с их точки зрения.
Наверное, ни один священник (сейчас не говорим о какой-то конкретной конфессии) не вытолкает прихожанина за дверь, когда тот находится в отчаянном положении. Известно, что если человеку невмоготу, то он наваждаем злыми духами, можно обобщенно сказать – дьяволом. И что же, разве где-то было сказано, что за человека в таком состоянии нельзя молиться? Наоборот, церковь как раз и видит задачу в том, чтобы вступаться за гибнущие души, насколько возможно. Любой священник прочтет, расскажет все, что знает, постарается отвести от тяжелых мыслей, станет на совместную молитву, а если есть возможность – поможет практически. Поможет – пока человек жив.
Но может статься, что тот же священник на другой день будет стоять перед родными самоубийцы и твердо ответит, что не имеет права проводить заупокойную службу, хоронить в церковной ограде.

Жестоко? Но по отношению к кому? Человеку, который ушел, уже ничто не может ни повредить, ни помочь. Жестоко, конечно, по отношению к родным и близким, – им хотелось бы не слышать тех тяжелых слов, которые произнесёт священник. Но опять же, эти слова не наносят урон их душе. Зато очередного потенциального самоубийцу суровое предупреждение может удержать от рокового шага. И сколько таких удержавшихся наберется за сто лет, за двести? Думаю, немало. Ведь во все времена было множество людей, которым плохо, – наша эпоха ничем особо здесь не выделяется.

Причем, церковный запрет должен быть именно таким вот пугающим и бескомпромиссным, если он хочет остаться спасающим. Ведь начни рассматривать смягчающие моменты в одном случае – тогда надо будет искать их в другом, третьем, Потребуются критерии: что считать смягчающими обстоятельствами, что не считать. В конце концов, от изначального запрета ничего не останется.
Если бы, скажем, знакомый стал меня спрашивать: «Мне так тяжело, – до отчаяния. Вот ты там книжки читаешь, как думаешь: если я с собой покончу – Бог мне простит?» И что я скажу ему? «Да, дорогой друг, я считаю, что ты человек не злой, жил порядочно, – попробуй, может действительно не все самоубийцы в ад идут». Так, что ли? Не схвачу ли я его за руку и не начну ли отговаривать всеми возможными доводами? Церковь поступает точно также, и она не должна прятать свои доводы, «стесняясь» их суровости.

Беда только, что поначалу люди слушали голос церкви, а потом начали ориентироваться на «общечеловеческие ценности».
В начале этой темы упоминались Ромео и Джульетта. Согласно пьесе, у них был свой духовник, патер Лоренцо. Он, в принципе, мог бы рассказать юным подопечным, что Господь не оставит их в ледяной пустыне одиночества, что настоящие возлюбленные встречаются в другом мире, что пока нужно жить, становиться лучше и мудрее. Только это была бы совсем другая пьеса.

У Шекспира еще есть сцена в «Гамлете», когда хоронят самоубийцу, Офелию. Церковники отказывают ей в заупокойной службе, и брат Офелии бросает обвинение священнику. У меня есть «Гамлет» под рукой, вот как это выглядит:

Л а э р т

И это все, что можно?

П е р в ы й с в я щ е н н и к

Все, что можно;
Мы осквернили бы святой обряд,
Спев реквием над ней, как над душою,
Отшедшей с миром.


Л а э р т

Опускайте гроб.
И пусть из этой непорочной плоти
Взрастут фиалки! — Слушай, черствый пастырь,
Моя сестра творца величить будет,
Когда ты в муке взвоешь.


По логике вещей, окружающие должны высказать Лаэрту порицание, что он столь дерзко обвиняет служителя церкви. Однако в написанном автором тексте ничего подобного нет. Из этого можно косвенно заключить, что уже во времена Шекспира считалось «хорошим тоном» попрекнуть священников черствостью за то, что те не желали отпевать самоубийц.

Шекспиру, наверное, казалось, что его убеждения по данному вопросу очень гуманны. Представим, между тем, сколько самоубийств было совершено не без подражания этой прекрасной паре – Ромео и Джульетте. Это же так красиво, романтично. А еще есть много красивых сочинений о самоубийстве от неразделенной любви, – и сколько вчерашних школьников готовы повторить этот путь. Здесь нет преувеличения силы искусства. Известно, что когда Гете написал «Страдания молодого Вертера», где главный герой сводит счеты с жизнью, в Германии некий читатель, находясь в сходном состоянии, совершил самоубийство. Вот и получается, что церковь говорит такие жестокие слова и – спасает души от роковой ошибки, а светское общество – подталкивает к ней.

В общем-то, если говорить о священниках РПЦ, которые отказываются отпевать самоубийцу, то откуда мы знаем, что они как-то особо плохо к нему относятся? У себя дома они точно так же могут сидеть, думать, что вот, вроде, человек-то хороший был, и как прекрасно, если бы Господь усмотрел для него смягчение участи. Однако, они не могут взять и сказать родным, что «Все в порядке, главное – он добрым был». Все-таки, не всё в порядке.

У кого есть сведения, что самоубийство не несет ужасающих последствий? Что это такая же смерть, как любая другая, и что если человек был хорошим (на наш взгляд), то и опасаться за его душу не нужно? Нет таких однозначных сведений.
Церковь учит, что любой грех может быть прощен, ибо бесконечно прощает Господь, как мы видим в евангелии. Но прощен – после покаяния и жизни, в соответствии с этим покаянием. А самоубийство – единственный грех, после которого уже не может быть покаяния.
Говорят, что самоубийца напрасно надеется, что избавит себя от страданий. Страдания духовны, а значит, разрушив тело, он так с ними и остаётся. Вышеприведенный пример с человеком, который всё не мог отбросить кинжал, пожалуй, подтверждает это. Все проблемы, даже самые мучительные, лучше решать здесь.

Читая написанное Сведенборгом, мы можем знать гораздо больше о посмертной судьбе, мы можем понимать гораздо яснее: что осуждает человека, что спасает и так далее. И, со всем тем, – как я понял хотя бы из обсуждения в этой ветке, – никто не станет торопиться с четкими однозначными утверждениями. Да, вроде бы не каждое самоубийство означает осуждение, но при этом так много всяких привходящих моментов, что о судьбе конкретного человека трудно сказать что-то определенное. В конце концов, в Учении сказано, что никто, даже священник, не в состоянии судить о внутреннем человеке своего ближнего. Тогда тем более трудно судить о внутреннем того, кто пришел к такому «системному кризису» как самоубийство. Ведь известно, что любое большое решение есть результат длинной цепочки предшествующих решений, проще говоря, целой жизни. То, что мы живем рядом с будущим самоубийцей и ничего не замечаем вплоть до решающего момента, говорит о том, что наши собственные критерии не очень-то надежны. Один Господь может знать, каков человек на самом деле.

Выходит, что остается один лишь общий принцип: самоубийца отбрасывает дар Господень – жизнь, и это нехорошо, неправильно.
Как на мой взгляд, раз позиция православных совпадает с этим общим принципом (из каких бы своих доктринальных моментов они при этом не исходили), то это не самое плохое установление в церкви. По большому счету, все обиды и скорби родственников, все отказы отпеть, похоронить в пределах церковной ограды, – всё это значит меньше, чем одна душа, которая завтра устоит в трудный момент, пусть даже найдя опору в банальном страхе за себя самоё.
А если душа какого-нибудь самоубийцы все же найдет дорогу к Царству Небесному, то разве Бог осудит служителей церкви, за то, что они были слишком категоричны?